Негромкая музыка, тонкие намёки, переход к внутренней, скрытой сути происходящего: с атрибутов персонажей – на сущность и дух. Всё это оставляет место для размышлений, или медитаций, или фантазий зрителей.
Караваджо в своё время выстроил эмоционально сильную драматургию через активную роль светотеневых контрастов в живописно-пластическом решении картин. Его живопись отличают лаконизм и простота композиции, энергичная пластическая лепка, смелый взгляд на вещи, при умении отсекать все ненужные детали.
Живопись Лыкова тонка, практически безупречна, сочетает сложнейшую технику, построенную на подвижных световых и колористических нюансах. Основные цвета несут символическую нагрузку, становясь поводом для размышлений.
В этом полотне особенно ярко видны, использованные художником, основные приёмы живописи Караваджо. Действующие лица находятся на переднем плане, их эмоциональное напряжение выражено контрастом света и тени. При этом, основные акценты расставлены мягко, подчеркивая внутреннюю экспрессию. Во взаимосвязи света и пластики раскрывается основная тема картины – оба элемента, в полной образной наглядности выступают носителями действующих энергий. Вечные темы мужского и женского, вечная тема, вечный конфликт, к решению которого каждый идет своим путём. Близость с женщиной всегда вызывает душевное переживание. Мужчина теряет свою маску.
Образ картины открывает двойственность человека, представленную разделением. Внешний мужчина или внешняя женщина всего лишь представитель внутреннего. Мы всегда влюбляемся в свою внутреннюю сущность противоположного пола. Но, как найти путь к этому объединению? Может быть, через полную искренность перед самим собой? Разрешить этим энергиям встретиться внутри для нейтрализации друг друга? Может тогда и появится единство разрешающее внутренний конфликт. Приглашение зрителя к собственному исследованию – это и есть задача художника, он не даёт метод, он указывает цель.
В осуществлении своего замысла, Лыков использовал особенность построения декорации на сцене театра Но – узкий мостик, ведущий к правой части сцены – “место паузы”, на нём актер может остановиться и поразмышлять. Через картины Караваджо и изначальные темы пьес театра Но время слилось воедино. Зритель побуждается к осознанию заложенных в нём нравственных и духовных сил, о которых сам человек зачастую не подозревает.
Жест вытянутой руки, будто подхваченной пламенем – ключевой в картине. Это движение совмещает в себе несколько мотивов: неотвратимость выбора, физически ощутимое извлечение сути человека из житейского карнавала и вдохновляющий призыв к поиску истины – себя.
Композиция картины – диалогична, основана на действии и противодействии. Плавный композиционный ритм и фантастическое мерцание красного цвета создает вибрирующую атмосферу духовного напряжения, которая свойственна лучшим работам С.Лыкова. Целенаправленный психологизм обнаруживается в контрастном взаимодействии живых человеческих характеров, взаимном противопоставлении мрака фона и света. Более тусклый и мертвенный в той зоне, где находится лицо мужчины, свет становится слепяще-ярким, когда освещает его маску. Именно этот момент ощущения неудержимости напора реальной жизни и интенсивности проявления духовной деятельности объединены в неразрывное целое с элементами глубоко понятой жизненной конкретности, когда срывание масок неизбежно погружает в глубинные экзистенциальные переживания.
“Караваджо. Театр Но” – синтез реальности и собственного мифа, осуществленный в рамках художественного замысла. Образы, заимствованные из разных исторических и национальных культур, будучи приведены в непосредственную временную и психологическую взаимосвязь, оказались сопричастными сфере всеобщего.
Если сделать отсылку к творчеству Караваджо, то основной темой его произведений оказался традиционный круг сюжетов христианской мифологии. К одному из библейских героев художник питал несомненное пристрастие. Известны три варианта “Давида с головой Голиафа”. В одном из полотен присутствуют элементы трагической коллизии: облик мальчика-победителя и маска – автопортрет, которой художник наделил отрубленную голову побежденного. Художественное произведение всегда говорит больше об авторе, чем о самой идее, которую он задумал осуществить. Проблема синтеза реальности и мифа в этом образе нашла своё разрешение, сообщило созданию художника отпечаток творческого самораскрытия.
“Караваджо. Театр Но” – автор и его маска, которую вот-вот сорвут с него его же образы.