Вторая половина ХХ века представлена в Одессе большой когортой значительных художников. Практически все они, и те, из них, кто был успешен в советские времена, и те, кто противостоял официальному искусству, уже обрели свое место в настоящей иерархии ценностей, выстраиваемой только сейчас. И все же один из мастеров, яркий, необычный, резкий – Александр Фрейдин – мне кажется, по-настоящему не оценен и нашими современниками, в наши дни. В последние два-три года в Киеве вышли номера журналов «Fine art» и «Образотворче мистецтво», посвященные искусству Одессы. Кураторы не нашли места для статьи об Александре Фрейдине. Да и в Одессе за 26 лет после смерти мастера были опубликованы статьи Валентины Голубовской (1986 год, каталог посмертной выставки А. Фрейдина) и Александра Тюрюмина (журнал «Одесса» и каталог выставки А. Фрейдина, 2001 год). Сергей Князев, как автор-составитель альбома коллекции С. Выродова, лишь перепечатал один в один в 2008 году статью А. Тюрюмина. И все. Невероятно мало.
Поэтому несказанно обрадовался, узнав, что в июле 2010 года коллекция музея современного искусства Одессы пополнилась первым вариантом значительной для творчества А. Фрейдина картины «Вы с нами, вы с нами, хоть нет вас в колоннах…». Более того, картина уже в июле будет выставлена в зале музея.
Вернусь, конечно, еще к названной картине Александра Фрейдина, чуть позже. На художественных выставках его работы начали появляться с середины шестидесятых годов. За его спиной были два курса Одесского художественного училища, он бросил его и больше к учебе в класс Д.М. Фруминой не вернулся. Становление художника прошло в мастерской Александра Павловича Ацманчука, почувствовавшего во Фрейдине и неординарную личность, и мощный темперамент живописца.

Биография Александра Борисовича Фрейдина была сложная. Родился он в 1926 году. Когда ему было 11 лет, в 1937 году, как «врага народа», расстреляли его отца. Во время войны работал на заводе. И лишь в 1948 году, в 22 года, он поступил в художественное училище. Характеризуя Фрейдина-ученика, Д.М. Фрумина писала: «отличавшийся незаурядными изобразительными способностями и строптивым, капризным характером». К сожалению, в данном случае замечательный педагог Д.М. Фрумина и в будущем большой художник А.Б. Фрейдин не поняли друг друга. Он уже не был школяром, ему нужна была свобода, которую он обрел в мастерской Ацманчука.

Картины 60- начала 70-х годов, с которыми пришел к зрителю А. Фрейдин – чаще всего пейзажи, мощные, неукротимые в своей живописной энергии и силе. Пейзаж «У дома» 1972 года из коллекции МСИО дает представление о первом этапе в творческом пути живописца, как и пейзаж «Город» 1977 года, более конструктивный, но и тот, и другой – это путь к себе, к самопознанию и познанию мира в его бесконечных проявлениях.
Конец 50-х -60-е годы – время «сурового стиля» в советском искусстве, нового способа живописного мышления, решения творческих задач, противоположных приглаженно- пропагандистскому соцреализму. И в Одессе «суровый стиль» нашел тогда своих приверженцев. Среди них были, в первую очередь» и А. Ацманчук и Ю. Егоров. Естественно, попробовал себя и А. Фрейдин.
С 1969 по 1974 год – пять лет – работал над своей картиной Александр Фрейдин. Первоначальный замысел – реквием по жертвам сталинских репрессий, среди которых был и его отец. Для реквиема нужна была мощная, необычная живописная форма. Картон за картоном уничтожал А. Фрейдин, пока не пришел к композиции, которую можно увидеть сегодня в Музее современного искусства Одессы. Но за окном уже был 1974 год, хрущевская оттепель закончилась десять лет назад. А. Ацманчук предложил назвать картину, а она ему чрезвычайно нравилась, – «Похороны в Мадриде». Романтика гражданской войны в Испании, противостояние фашизму (какая разница, какой цвет у фашизма) – с таким эзоповым языком художник согласился или смирился. Картина, переведенная на холст, в большом формате, была показана на областной выставке в Одессе и… не допущена на республиканскую выставку в Киеве, так как худсовет узрел в ней «формализм».
К великому сожалению, вдова А. Фрейдина после кончины мужа продала эту картину в частную коллекцию в США. И остается радоваться, что в Одессе остался первоначальный картон, дающий нам возможность понять трагическую мощь художника, воплотившего свой реквием: уничтоженные, униженные в том же ряду, они с нами, они среди нас. И как тут не вспомнить слова из песни: «Товарищи в тюрьмах, в застенках холодных, вы с нами, вы с нами, хоть нет вас в колоннах…».

1974 год – переломный год в творчестве Александра Фрейдина. Быть может, столкновение с киевским худсоветом, печатное обвинение в республиканских изданиях в «формализме» как-то подвигнули художника понять, что 37-й год не ушел полностью в небытие. Все меньше он дает картин на выставки, почти отказывается от заказных, худфондовских работ. На вопрос, почему не выставляется, иронически улыбаясь, он сказал мне (думаю, мы оба не знали идиш, но поняли друг друга): «работать на эту мелиху, увольте».
Я бы сказал, что с 1974 года до 1984, последнего года его жизни (он год не дожил до перестройки), в нем проснулась мучительная тоска по свободе. Невыездной, непризнанный, он не только работал, он создавал свой мир, сложный, философский, смыслом которого был вечный и самый главный выбор: «свобода – несвобода».
Как когда-то он радовал чувственное восприятие зрителя использованием контражура, который позволял довести до физически ощутимой плотности раскаленный воздух, глубокие тени, тепло шероховатых стен любимого города! И – отрезал. И вроде бы дал приказ самому себе: нужна лишь обезоруживающая простота художественных решений. Тогда то и возникли серии «Окна», «Человек и птица», беззащитные в своей исповедальности портреты.
Этим вошел в большое искусство Александр Борисович Фрейдин. Именно к работам этого периода принадлежат картины А. Фрейдина, хранящиеся ныне в Музее современного искусства Одессы, такие, как «Портрет молодого человека», «Человек с сигаретой», «Сидящий мальчик», «Женский портрет». В каждом из них экзистенциальное одиночество человека в этом неуютном мире, в каждом из них – тоска по свободе.
Эту самоубийственную тоску прочитывает зритель в его портрете Александра Блока, в человеке, сидящем у клетки с птицами, в фигуре женщины, опустившей голову на стол. Можно было бы предположить, что художник предчувствовал свою свирепую, быстротекущую болезнь, унесшую его в 58 лет. Но это не так. Я встречался с ним достаточно часто в восьмидесятые годы. В нем не было уныния, был сарказм, непрятие окружающего. И уже не эзоповым языком, а жестко и точно он выражал невозможность жить в замкнутом пространстве клетки, где не только человек, но птица – символ свободы, и та лишена надежды.
Картины Александра Фрейдина последних десяти лет его жизни строги и в цветовом, я бы сказал, в тональном решении. Мастера волнует фактура холста, линия, а не буйство красок. Даже рамы – чудо дизайна – к своим последним работам А. Фрейдин делал собственноручно, воспринимая всю картину как цельность, как некий посыл (тогда еще не употребляли слово «мессидж»), который он оставляет следующему поколению зрителей. Оценить значимость первого варианта картины « Мы с вами…» для самого художника еще и потому, что он одел ее в раму своей работы.

Обрадовался этой возможности написать об Александре Фрейдине. Давно пора в один ряд с провозвестниками современного искусства в Одессе Александром Ацманчуком, Юрием Егоровым, Львом Межбергом поставить имя А.Б. Фрейдина. И еще одна грустная ситуация из нашего времени, объясняющая необходимость громко и ясно сказать о месте Фрейдина в искусстве Одессы.
Александр Князик, автор замечательного памятника на могиле художника, задумал сделать мемориальную доску на доме художников по Торговой, 2, где последние годы жил А. Фрейдин. Всемирный клуб одесситов обратился с письмом в топонимическую комиссию горисполкома и получил… отказ. Не от чиновников даже, а просто от безразличных общественников. Дескать, живописец не был ни заслуженным, ни народным, не был «пригрет» советской властью. Так что, может быть, эта статья, может быть, показ одной из значительнейших картин А.Б. Фрейдина в Музее современного искусства Одессы поспособствуют совестливости, помогут общественникам понять, что в искусстве «табель о рангах» заполняется не по наградам, а по востребованности мастера следующими поколениями.
Поэтому, и обращаясь сквозь годы, к Александру Фрейдину, хочется повторить: «Вы с нами, хоть нет вас в колоннах…». Вы с нами, хоть, к счастью, мы уже не ходим колоннами, а тоска по свободе остается, и она неизбывна. Свободы много не бывает. Она есть или ее нет.
Об этом размышлял в своих произведениях и Александр Борисович Фрейдин.

Евгений Голубовский